10. Завершите начатое

Вы приближаетесь к концу книги. Вывод уже не за горами, и, возможно, вы уже думаете о новых и более интересных книгах, чтобы прочитать их потом. И поэтому, мне кажется, это удачный момент, чтобы затронуть критический, но, к сожалению, недооценённый момент ненасильственной борьбы, а именно: как определить эту критическую точку в любой кампании, когда вы взяли штурмом своё «гусиное яйцо» и достигли поставленной цели. Потому что именно тогда вам, как активисту, необходимо объявить о победе и почить на лаврах — или, по крайней мере, перейти к следующему сражению, которое вы можете выиграть.

Это может показаться довольно простым, но объявить победу — дело тонкое. Это немного похоже на выпечку, потому что здесь, как и на кухне, решает время. Вы же не хотите, чтобы в итоге получилось подгоревшее печенье или липкая размазня. Если вы слишком рано объявите своё движение успешным и отправите своих активистов домой, а ещё предстоит сделать много тяжелой работы, вы можете оказаться в ситуации, как в Египте прямо сейчас, где все, кто боролся за эту революцию, уверяли, что победили, после того, как пал Мубарак, а потом с удивлением увидели, как «Братья-мусульмане», а затем военные и захватили страну. Даже сейчас, когда «Братство» подалось в бега, и у власти стоит армия, Египет вряд ли представляет собой ту демократию, на которую надеялся мой друг Мохаммед Адель.

Сейчас кажется очевидным, что египтяне совершили глупость, назвав свою революцию успешной сразу после того, как диктатор был взят под стражу. В любой хаотической политической ситуации — например, в вакууме, возникшем после поспешного ухода Мубарака — очевидно, что наиболее организованные группы будут в лучшем положении, чтобы взять бразды правления в свои руки. А никто в Египте не был более организованным, чем «Братья-мусульмане» и армия. Не предвидев способности этих групп взять на себя ответственность за беспорядок, оставленный уходом Мубарака, молодые ненасильственные активисты, которые так успешно мобилизовали людей на улицах Каира и принесли реальное единство гражданам Египта, остались в дураках.

Вот почему мы в CANVAS напоминаем людям, что президент Кеннеди не просто обещал отправить астронавтов на Луну, а ещё и обещал вернуть их на Землю. Доставить этих парней домой, а не просто запустить в космос, было «гусиным яйцом» НАСА. Для египтян «гусиным яйцом» должна была стать демократия, а не просто конец Мубарака. Вот почему так важно, чтобы ненасильственные активисты завершили то, что начали. Блестящее достижение свержения диктатуры считается победой только в том случае, если не столь бросающаяся в глаза задача поставить демократию на её место была также выполнена. И хотя исследование Ченовет и Стефан, о котором я упоминал ранее, пришло к выводу, что ненасильственные действия дают вам наилучшие шансы на долгосрочные социальные перемены, 53 процента в течение пяти лет — тем не менее, у вас есть 47-процентный шанс не добиться успеха. Итак, чтобы убедиться, что вы не уйдёте с пустыми руками, давайте рассмотрим некоторые из распространенных ошибок, которые иногда совершают даже невероятно успешные движения.

Естественно, как мы видели в Египте, вы можете начать праздновать слишком рано и оставить возможность для более недоброжелательных действующих лиц воспользоваться вашим тяжёлым трудом. Но также опасно слишком долго ждать, прежде чем объявить победу. Импульс, как я упоминал ранее, штука непростая, и не стоит растрачивать её зря. Именно это случилось с отважными молодыми китайскими активистами, которые заняли площадь Тяньаньмэнь в 1989 году.

В один из самых захватывающих моментов современной истории студенты устроили мирный массовый протест и сумели вынудить коммунистическое правительство Китая пойти на ощутимые уступки и реформы. Но всё пошло прахом, так как студенты отказывались от каждого небольшого предложения, сделанного правительством. Вместо того чтобы принять предложения правительства, студенты требовали — что было нереалистично — чтобы полная и истинная демократия мгновенно заменила китайскую систему. Поскольку активисты на площади Тяньаньмэнь отказались признать небольшие, но значимые победы, которые уже одержала их партия, правительство запаниковало при мысли о новых беспорядках и подавило восстание. В результате социальные движения в Китае были отброшены почти на два десятилетия назад. Как и всё остальное в истории Китая, то, что случилось на площади Тяньаньмэнь, связано с десятками исторических процессов, некоторые из которых уходят в прошлое на десятилетия. Я не политолог, но просто (хотя, надеюсь, не слишком упрощенно) расскажу, что на самом деле произошло.

15 апреля Ху Яобан, генеральный секретарь коммунистической партии и человек, известный как реформатор, внезапно умер от сердечного приступа. Студенты Пекина, либеральная группа, которые годами мечтали, как и многие фанаты «Guns N ’Roses», о китайской демократии, оплакивали человека, которого считали борцом за своё дело. Студенты быстро начали собираться на площади Тяньаньмэнь, воздвигая памятные алтари Ху и сочиняя стихи, в которых очень тонко критиковали правительство за его неспособность быть достаточно прогрессивным.

Однако написание стихов не может надолго привлечь внимание молодых и студентов с бушующими гормонами, и вскоре разрозненные демонстрации превратились в движение с лидерами, музыкой, пением и набором из семи требований. Сегодня, два с половиной десятилетия спустя, мы вспоминаем движение на площади Тяньаньмэнь как выступающее за демократию и против угнетения. Настроение участников визуально понятно по знаменитой фотографии безымянного человека, блокирующего наступающую колонну танков. Но на самом деле студенческое движение не было столь радикальным, по крайней мере, вначале. Требования, которые они предъявили правительству, были простыми и разумными, включая увеличение финансирования образования, снятие ограничений на демонстрации в Пекине и ослабление цензуры прессы, особенно когда дело доходило до освещения студенческих мероприятий. Всё это, можно с уверенностью сказать, было битвами, которые можно было выиграть.

Поначалу казалось, что правительство мало или совсем не заинтересовано в уступках. 26 апреля официальная газета партии «People’s Daily» разместила на первой полосе передовицу о протестах. Названная «Необходимо занять чёткую позицию против беспорядков», статья не оставляла места для сомнений относительно того, какой подход рассматривали партийные боссы. Почти сразу сотни тысяч студентов наводнили площадь, прорвавшись через милицейские порядки и быстро заручившись поддержкой фабричных рабочих и других жителей Пекина. Если бы вы были большой шишкой в Коммунистической партии, тогда вы бы начали бояться. Многие столпы силы начали колебаться и перестраиваться против вас. Казалось, что революция в самом разгаре.

Понимая, что коммунистическое государство находится в реальной опасности, правительство быстро заявило, что оно готово к переговорам. В неоднократных выступлениях новый генеральный секретарь партии Чжао Цзыян заявил, что студенты были правы, указав коррупцию как серьезную проблему, и он пообещал действовать быстро, чтобы решить её. Чжао также добавил, что студенческое движение носит патриотический характер и широко понимается массами, что означало прекращение преследований в отношении студенческих лидеров. Речи Чжао, как по тону, так и по содержанию, отрицали предыдущую жёсткую линию правительства и сигнализировали о том, что Коммунистическая партия готова прислушаться к ним и будет действовать разумно. К началу мая большинство китайских студентов чувствовали себя так, как будто они одержали крупную победу.

Если бы это была компьютерная игра, это был бы один из самых простых уровней вначале игры. Им следовало воспользоваться моментом, чтобы оценить своё положение и понять, что они не были пока готовы «сражаться с боссом». Действительно, они сделали что-то потрясающее. В конце концов, китайское правительство никому не идет на уступки, не говоря уже о кучке детей. Так что, просто убедив Коммунистическую партию учесть некоторые из их проблем, студенческие активисты уже совершили большой переворот. Лучшим шагом для них было бы широко объявить о своих достижениях, заявив с большой долей правды, что им только что удалось подчинить могущественное китайское правительство. Тогда почти сразу бы начался второй уровень игры, когда студенты использовали бы своё влияние, чтобы немного расширить границы, используя навыки, приобретенные во время первого раунда, чтобы улучшить свои позиции. Они могли намекнуть, что второй сезон их драматического мини-сериала наверняка будет ещё более захватывающим, чем первый. В конце концов, у них были бы и потенциал, и послужной список результатов.

Но студенческие лидеры по большей части думали иначе. Рискуя обобщить, они не особо интересовались диалогом. Они были юными идеалистами и хотели всё или ничего. Вместо того, чтобы вести переговоры, они объявили раунд ещё более радикальной тактики, направленной на то, чтобы восстановить импульс и снова заинтересовать массы в своем деле: они объявили голодовку, которая началась 13 мая. Время выбрано не случайно, так как через два дня советский лидер Михаил Горбачев должен был приземлиться в Пекине с визитом и обязательно посетить сердце города, площадь Тяньаньмэнь. И снова вскоре стало очевидно, что правительство глубоко заинтересовано в компромиссе: государственные СМИ продолжали держать нос по ветру и благосклонно освещать голодовку, ограничения цензуры были ослаблены, и горстке интеллектуалов было разрешено выразить свои критические взгляды в большой общенациональной газете. Это было далеко от свободной прессы, которую мы ценим на Западе, но по стандартам коммунистических партий всего мира это была серьезная уступка. Сделав ещё один шаг к умиротворению, представитель правительства по имени Ян Минфу лично появился на площади и предложил себя в качестве добровольного заложника. По его словам, правительство было заинтересовано в компромиссе.

Им пора было завершить игру, но студенческие лидеры отказались сдвинуться с места: демократия или крах. Но так не работают ни правительства, ни даже видеоигры. Когда Горбачев приземлился на следующий день — открывая первый китайско-советский саммит за более чем три десятилетия — его встретили на церемонии, проводившейся не на площади, а в аэропорту. Судьба движения в значительной степени была предрешена: их цели были благими, но неспособность понять борьбу как серию небольших действий, а не как одно катастрофическое столкновение, не оставляла им шансов. Даже когда было объявлено военное положение, и различные высокопоставленные армейские чиновники рисковали своей карьерой и безопасностью, пытаясь протянуть руку помощи студенческому движению в последней отчаянной попытке защитить детей, движение оставалось упорным. Они не умели играть в эту игру. Они не знали, когда объявить победу, и поэтому ждали слишком долго и оказались раздавленными.

Даже если активисты всё сделают правильно, и выбор времени будет безупречен, всё равно есть шанс, что их движения рухнут сами по себе. Многие начинали с малого, одерживали большие победы, заявляли об успехе в нужный момент, а потом с ужасом наблюдали, как все разваливается на их глазах. Обычно это происходит, когда люди начинают чувствовать себя слишком уверенными в своей победе, как бегун, ведущий гонку и притормаживающий у финишной линии, чтобы насладиться триумфом, видит, как соперник проносится мимо и разрывает синюю ленту. Примерно так случилось на Украине после оранжевой революции 2004 года.

За несколько месяцев до революции мы, сербы, имели честь работать с рядом смелых молодых активистов из этой страны, которые называли себя «Пора», повторяя безотлагательность нашего лозунга «Тот самый год». Лидеры «Поры» были фантастической группой, и они преуспели в объединении людей не только символом — оранжевым цветом — но и единым кандидатом в президенты, Виктором Ющенко, красивым чуваком, надевавшим стильные оранжевые свитера на встречи с избирателями. «Пора» отлично поработала на Украине, перетянув столпы власти на свою сторону и организовав массовые митинги, похожие на вечеринки. Они позаботились о том, чтобы много симпатичных девушек раздавали оранжевые цветы сбитым с толку омоновцам на протестах, играли музыку и привлекали всех к многообещающему видению завтрашнего дня, сосредоточив внимание на свободной Украине, которая отстаивает демократию, прозрачность и основные права.

Естественно, правящему посткоммунистическому режиму было нелегко со всем этим справиться. Украинской политической элите, которая была тесно связана с Путиным и Россией, нужно было что-то делать — что угодно — чтобы спасти свою шкуру, так как по мере приближения предвыборного противостояния с одобренным Кремлем оппонентом, Виктором Януковичем, «Пора» добивалась всё большого прогресса. Ющенко олицетворял светлое будущее, поскольку он был представительным и обращался к избирателям, которые хотели вывести Украину из постсоветской стагнации. Янукович, с другой стороны, был осуждённым преступником, который однажды провел четыре года в тюрьме за грабеж и нападение. Но потом по дороге на форум случилось что-то неожиданное. Сначала Ющенко думал, что подхватил расстройство желудка. Он чувствовал себя неважно, но на самом деле ничего страшного. Конечно, ему было неудобно во время предвыборной кампании — и, как может сказать вам любой, кто пострадал от пищевого отравления, это, вероятно, было немного неловко, но не происходило ничего, что достигло бы уровня общенационального значения. Даже сильнейшие лидеры время от времени простужаются. Но потом это стало… некрасиво. Лицо Ющенко начало опухать и покрываться волдырями, кожа приобрела рептильный оттенок зеленого. Вскоре на глазах у ужаснувшегося мира Ющенко, фотогеничный оппозиционный политик и любимец продемократических активистов, превратился в нечто похожее на Годзиллу.

В итоге пришли лабораторные анализы: Ющенко отравили диоксином. Как и синий метамфетамин, который Уолтер Уайт готовит в «Во все тяжкие», штука, использованная на кандидате «Поры», была настолько чистой, что её мог изготовить только человек с невероятно специализированными знаниями в области химии. Как выяснилось, вся эта история началась после того, как Ющенко отобедал с одним из руководителей спецслужб Украины. Простые украинцы начали задаваться вопросом, не живут ли они в каком-то плохом шпионском фильме с теми же злодеями из КГБ, которых они помнили по советским временам. Активисты из «Поры» были в ярости, и люди надеялись, что что к моменту выборов у них всё ещё будет живой кандидат, а не мощи новопреставившегося мученика.

Не о чем беспокоиться — заявляли политические оппоненты «Поры»— это он просто ел модные капиталистические суши и коньяк, вместо народного сала и водки. На самом деле, говорили бандитские сторонники Януковича, Ющенко виноват исключительно сам. В этот момент «Пора» увидела окно возможностей и ухватилась за него. Это было навязчивое давление, и они эффектно отыгрались. Смущенное лицо Ющенко стало новым символом их движения, а энергия и энтузиазм «Поры» в сочетании со всем спектром ненасильственных методов, которые они уже использовали для привлечения внимания к делу украинской демократии, обеспечивали постоянные марши, митинги и протесты в их поддержку. Несмотря на все попытки Януковича сфальсифицировать выборы, Ющенко, получивший неизгладимые шрамы, но поправляющийся, в конце концов был приведён к присяге в качестве нового президента Украины.

Всем наблюдателям казалось, что «Пора» помогла принести демократию в Украину, и было ясно, что движение добилось крупной победы, сохранив объединение всех столпов власти вокруг одного приемлемого кандидата. Всё это стало отличной историей, и я хотел бы сказать вам, что сегодня Украина уверенно движется к тому, чтобы обеспечить уважение свободы и прав человека в регионе. К сожалению, не могу. Хотя активисты «Поры» были настолько талантливы, что заставляли людей работать вместе во время бурных президентских выборов, они не смогли применить эти же навыки, когда Ющенко уже был у власти. После вступления в должность президента и окончания веселья все просто разошлись по домам. Активисты «Поры» перестали работать над поддержанием политического единства, когда их революционный пыл улегся, и уже через несколько месяцев после избрания Ющенко его правящая коалиция встретила серьезные проблемы. Практически сразу президент поссорился со своим премьер-министром, столь же харизматичной фигурой по имени Юлия Тимошенко. Они вряд ли могли договориться о чем-либо, их политические союзники заняли разные стороны, и вскоре опора ушла из-под ног продемократических сил.

Ющенко продолжал падать и окончательно рухнул, когда коалиция наконец распалась, открыв дорогу всё тому же Виктору Януковичу, готовому снова захватить власть. Осмелевший Янукович брал пример с Путина, и вскоре Тимошенко оказалась в тюрьме по обвинению в коррупции. Если вы посмотрите на Украину примерно в 2011 или 2012 году, вам будет простительно думать, что «Пора» потерпела серьезный провал, и что свобода невозможна. Но власть народа подобна джинну: если выпустить её из бутылки, она уже никогда туда не вернётся. И Украина - тому пример. После возвращения Януковича страна погрузилась в политический кризис, и мало у кого хватило энергии или средств, чтобы что-то сделать. Украинцы оставались апатичными даже тогда, когда Янукович выстроил массивную систему кумовства и коррупции. Они вздыхали, когда диктатор подавлял гражданские свободы, и проклинали, когда он — государственный служащий, зарабатывавший на протяжении большей части своей жизни эквивалент 2000 долларов в месяц — возвёл себе поместье за 75 миллионов долларов с люстрами по 100 000 долларов каждая и построил собственный полностью укомплектованный частный зоопарк. Всё это было определенно плохо. Но только когда Янукович дал понять, что он отворачивается от Евросоюза и идет навстречу Москве, джинн снова взревел.

С коррупцией украинцы были готовы смириться. Экстравагантность они могли простить, хотя и неохотно. Но чтобы диктатор лишил их мечты объединиться с Западом, стать нормальной нацией, связанной со свободным миром, преуспевать, жить хорошо, иметь надежду — всё то, что «Пора» описала десятью годами ранее, что вошло в их «видение завтрашнего дня», всё это отодвигалось слишком далеко. И люди снова вышли на улицы. Это движение, известное как Евромайдан, действительно впечатляет. Его члены сражались и были убиты на улицах Киева за это видение завтрашнего дня. Кто бы мог подумать, что первыми людьми в истории, которые умрут за то, что гордо размахивают флагом Европейского Союза, будут украинцы, граждане страны, которая даже не является членом ЕС? В этом сила видения, и поэтому движение Евромайдана было таким вдохновляющим. Независимо от того, сколько силы использовало правительство, сколько бы указов оно ни издало, чтобы подавить людей, сколько бы болтовни Москва ни производила на своих официальных пропагандистских каналах дома и по всему миру, обвиняя протестующих во всевозможных зловещих мотивах — люди упорствовали. Для этого есть простая причина, и она во многом связана с так называемой неудачей «Поры»: когда обычные люди однажды ощущают вкус собственной силы, они обычно не желают надолго возвращаться к жизни самодовольной покорности. Они хотят двигаться дальше, хотят быть свободными. Научились ли киевские активисты на своих прошлых ошибках и смогут ли теперь объединять людей в долгосрочной перспективе, ещё предстоит увидеть. Надеюсь, они извлекут уроки из истории, что очень важно сохранять единство в своем движении даже после того, как вы одержите, казалось бы, большую победу.

После падения Милошевича в Сербии «Отпор» продолжал оказывать давление на систему, несмотря на то, что мы достигли того, что многие считали нашей главной целью. Конечно, Милошевич был лишён власти, но его фракция, хотя и уменьшилась, всё ещё была очень жива и здорова. И мы также знали, что есть шанс, что новое руководство Сербии сочтёт старый трон Милошевича очень удобным и попытается прибрать к рукам некоторые диктаторские полномочия. Но мы в «Отпоре» подготовились к этому. Мы знали, что наше «гусиное яйцо» — это демократия, и что нам ещё предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы туда доберемся. Поэтому мы расклеили плакаты по всей стране, информируя новоизбранное демократическое правительство о том, что те же люди, которые свергли Милошевича, теперь приглядывают за новыми правителями, и что при любой попытке вернуть старую систему на тропу войны выйдут те же люди, которые забрали скальпы прежнего режима. Старые баннеры и граффити «Отпора» были заменены плакатами, накрепко приклеенными клейстером, с изображением бульдозеров, которые стали символом сербской революции, и словами «В Сербии 20 000 бульдозеров и около 2 миллионов потенциальных водителей», и ещё другие, которые было даже легче понять: «Мы следим за вами!» Смысл всего этого состоял в том, чтобы напомнить новообразованному правительству после Милошевича, что кампания «Отпора» далека от завершения. Другими словами, на падении Милошевича наша работа не закончилась. Мы боролись за демократию и планировали довести начатое до конца.

Планируете ли вы ненасильственное движение или размахиваете клюшкой для гольфа, немногие вещи так важны, как завершение. Естественно, предотвращение контрреволюционных переворотов, установление демократического правительства, проведение свободных и справедливых выборов и построение прочных институтов гораздо менее привлекательно, чем противостояние сумасшедшему диктатору или высмеивание мэра шумными протестами на улицах большого города. Тем не менее, успешные движения должны иметь терпение и продолжать упорно работать, даже когда свет и камеры переключились на другие события.

На полпути ко второму десятилетию Сербии без Милошевича моя страна не сильно похожа на Диснейленд. Но это по-прежнему нормально функционирующая демократия, и это очень похоже на ту страну, за которую мы боролись во время «Отпора». Это потому, что мы поняли, чего хотим, очень рано в ходе нашего движения, и у нас было видение завтрашнего дня, которое довольно четко определяло наше «гусиное яйцо». Мы стремились к демократии, миру с соседями и членству в Европейском Союзе. И сегодня мы почти уже на месте. Никто не подвергает цензуре наши СМИ и не избивает протестующих на улицах Белграда, у нас теплые отношения с бывшими заклятыми врагами, а наши политики на как минимум на бумаге стремятся ввести нас в ЕС. Это потому, что даже после того, как Милошевич был смещён, сербские активисты не переставали вести и выигрывать небольшие битвы. Мой близкий друг и личный наставник Зоран Джинджич стал премьер-министром и взял на себя обязательство постепенно отменять репрессивные законы времен Милошевича. Джинджич постепенно продвигал одну небольшую реформу за другой, так как он знал, что любое новое послереволюционное правительство по своей природе очень хрупко, и не хотел давать никому возможность всё испортить. Поэтому он двигался не только решительно, но и медленно. Как и в Египте, было множество сторонников старого режима, которые ждали, когда он переусердствует и совершит какую-нибудь глупость. И хотя у нас не было «Братьев-мусульман», с которыми нужно было бороться, зато было множество крупных преступных группировок, которые стремились воспользоваться вакуумом власти после победы над Милошевичем. В конце концов, Джинджич заплатил огромную цену за свои усилия и был убит, предположительно мафиозным киллером. Тот день — 12 марта 2003 года — был самым мрачным в моей жизни. Но даже несмотря на то, что страна потеряла великого человека, наша демократия и институты, которые Джинджич помогал укреплять, уцелели. Мы, сербы, создали нечто достаточно сильное, чтобы пережить ту катастрофу, которая постигла нас, и это, на мой взгляд, настоящее достижение нашей революции.

Если вы вспомните соляной марш Ганди, вы вспомните, что он работал поэтапно и по пути публично заявлял обо всех своих маленьких победах. Это потому, что он инстинктивно понимал игру ненасилия. Когда его попытки выслужиться перед британским владычеством, подчеркнув лояльность Индии к короне, провалились, ему понадобилась другая «точка входа». Он знал, что объявление революции, скорее всего, приведет к серьезным репрессиям и не вызовет ничего более существенного, чем вспышка патриотического энтузиазма с последующим ещё более жестким притеснением — как раз судьба, постигшая активистов площади Тяньаньмэнь. Ганди нуждался в легкой возможности позволить своим последователям медленно и комфортно изучать правила гражданского неповиновения, оттачивать свои навыки и укреплять своё мужество. Он нашел все это в соли.

Успешный соляной марш, конечно же, не привел к осуществлению стремления Ганди к независимости Индии, и потребовалось ещё семнадцать лет гражданского неповиновения, прежде чем слуги Его Величества передали контроль над своей самой прибыльной колонией её жителям. Но в те годы Ганди становилось всё легче. Это потому, что он уже был отмечен соляным маршем как лидер, который смог завершить то, что начал, и добился результатов. По этим причинам он пользовался беспрецедентным авторитетом среди индийцев. Он был не просто моральным авторитетом. Он был не просто поборником хороших идей и отличным оратором. Он был — извините за очень технические термины — чувак, который знал, как делать это дерьмо.

Когда вы освоите все основы: сформулируете причины и цели ваших действий, определитесь с символикой движения, выясните столпы силы и научитесь отвечать на давление — вы поймёте, как играть на более высоких уровнях ненасильственных действий и будете знать, когда объявить победу и двигаться дальше.

Это вид искусства, в котором весьма преуспел Анна Хазаре, духовный ученик Ганди, индийский активист, сделавший весьма необычную карьеру. Родившегося в нищете, его забрал к себе родственник из Мумбаи, где он получил несколько лет образования, но вынужден был бросить школу в седьмом классе, когда у родственника закончились деньги. Вернувшись в свою деревню, он нашел работу фармацевтом, организовал добровольческую дружину, чтобы защитить местных фермеров от их жестоких и часто агрессивных помещиков, и в конце концов присоединился к армии. Но несмотря на всё это, он верил в ненасилие и, вернувшись домой в свою деревню ещё раз, начал неустанно бороться за улучшение своей жизни и жизни соседей. Он боролся за запрет алкоголя (как и вы, я бы тоже не был доволен этим, но мы должны помнить, что единственные люди, которые действительно могут знать, что будет работать для их общества, а что нет, это те, кто живёт там) потому что пьянство создавало большие проблемы в его деревне. Хазаре также создал зерновой банк, чтобы бедные фермеры никогда не голодали. Он помог сформировать благотворительный фонд для расширения прав и возможностей людей, и его усилия значительно улучшили образование в регионе, стимулировали строительство новых школ и, что ещё более невероятно, помогли успешно провести кампанию за отмену кастовой системы, улучшив судьбы тех, кого считали «неприкасаемыми». Эти победы преподали Хазаре важный урок: как в любой видеоигре, небольшие и выигрышные ранние состязания с чеёко определенными целями помогут вам подготовиться к следующему, более серьезному испытанию.

К 2011 году Хазаре, теперь уже пожилой человек, был готов к самому большому испытанию в своей жизни: взяться за коррупцию, огромную и разрастающуюся проблему, парализующую экономику и общество Индии. Например, в 2005 году исследование, проведенное «Transparency International», обнаружило, что более 62 процентов индийцев признались в даче взяток, чтобы гарантировать получение базовых государственных услуг. Хазаре хотел остановить все это, и его план предусматривал более жёсткие карательные меры против должностных лиц, признанных виновными в коррупции, а также систему влиятельных местных и национальных омбудсменов, уполномоченных оперативно действовать от имени граждан. Правительство отклонило план Хазаре — его было бы слишком сложно осуществить с политической точки зрения — и поэтому 5 апреля 2011 года он объявил голодовку. «Я буду поститься,» — сказал он на пресс-конференции, — «пока не будет принят [антикоррупционный] закон».

Сотни людей присоединились к голодовке Хазаре, а сотни тысяч написали в Твиттере и разместили сообщения в его поддержку на Facebook. Вскоре к борьбе присоединились индийские знаменитости, от звезд Болливуда до игроков в крикет. Послание Хазаре было достаточно простым — он не призывал к немедленному прекращению коррупции, а просто настаивал, чтобы законодательный орган принял закон. Анна был дисциплинированным и стойким. И, как и Ганди, он был замечательным пожилым джентльменом, преданным своему делу. А ещё люди знали, что он может достичь результата, потому что раньше он уже побеждал. Вскоре десятки тысяч сторонников устраивали демонстрации в крупнейших городах Индии. Пять дней спустя правительство сдалось, пообещав принять закон.

Хазаре поспешил объявить о победе, что было умно, но он сделал ещё одну важную вещь. Он понял, что победа в битве не означала победы в войне, и что со временем упадочная политическая система может легко скатиться обратно в хаос. Осознавая эту опасность, Хазаре продолжал оказывать давление даже после этой крупной победы. «Настоящая борьба сейчас только начинается,» — сказал он своим сторонникам. — «Нам предстоит большая борьба при разработке нового законодательства. Всего за пять дней мы показали миру, что едины во имя нации. Сила молодёжи в этом движении — знак надежды».

Он был верен своему слову, а правительство было верным своему характеру. Когда несколько месяцев спустя правительство представило смягченную версию законопроекта, Хазаре назвал это «жестокой шуткой». Он пообещал ещё одну голодовку, на этот раз до смерти, если понадобится. В течение нескольких часов десятки тысяч человек отправили правительству факсы в поддержку призыва Хазаре. В Мумбаи все такси объявили однодневную забастовку в знак солидарности с его требованиями. Однако прежде чем он смог даже начать голодовку, Хазаре был арестован за незаконные собрания и отправлен в тюрьму. Объявив голодовку в камере, активист вскоре получил массовую поддержку, и через несколько часов правительство согласилось освободить его из тюрьмы. Давление ослабло. Тем не менее, будучи искусным тактиком, Хазаре отказывался покидать камеру, если ему не разрешат пикеты в общественных местах, которые он ранее выбрал для этого случая. Спустя несколько дней Хазаре снова победил, и его сопроводили в выбранное им место, чтобы там он продолжил поститься. Пока он голодал, тысячи людей, пришедших поддержать Хазаре в это время, не могли не заметить противоречие между его ослабленным телом и решительным духом. Снова и снова он заявлял, что в случае необходимости умрёт, но он и его последователи никогда не откажутся от борьбы.

По всей Индии молодые люди носили топи, традиционную белую шапочку, которая была визитной карточкой Хазаре. Сторонники Хазаре также выступили с коротким заявлением, в котором обещали громко кричать «Я - Анна», привлекая внимание публики каждый раз, когда полицейский или другой чиновник вымогает у них взятку.

Наконец, через двенадцать дней после того, как он начал, потеряв почти восемь килограммов, обезвоженный и ослабевший, Хазаре получил известие, что правительство снова капитулирует перед его требованиями и соответствующим образом пересмотрит закон. Сидя на стуле на фоне огромного портрета Ганди, Хазаре объявил о своей окончательной победе. «Я чувствую, что это победа страны,» — сказал он. Это было так, но стало возможным только потому, что Хазаре знал, что нужно объявлять свои победы в каждом раунде в нужные моменты и продолжал давление, пока не закончил начатую борьбу.

Социальные изменения, подобные тем, которых добился Хазаре в Индии и тому, чего мы достигли в Сербии, нелегко осуществить. Такие вещи, как демократия, права человека и прозрачность власти являются медленно растущими культурами, которые требуют напряженной работы, чётких стратегий и сильных гражданских институтов для того, чтобы выжить и расцвести. Вы, как активист, обязаны заканчивать то, что начинаете, потому что, как мы видим во всем мире, революции, проведённые недостаточно грамотно, могут быть такими же плохими, как и то, что было до них. Вы должны быть уверены, что вносимые вами изменения будут долговременными и стабильными. Есть некоторые очевидные вещи, которых следует остерегаться, например, провозглашать «игру оконченной» слишком рано, не признавать побед, когда чего-то добиваетесь, или растрачивать своё с трудом завоёванное единство на «семейные» ссоры и политическое позёрство. И хотя это может показаться заманчивым, будьте осторожны, чтобы не слишком легко влюбиться в новую элиту и героев, которых ваше движение может поднять на гребне волны. Коррупция и злоупотребление новообретенной властью могут испортить позитивные достижения даже самых успешных ненасильственных революций, и во многих случаях старая обувь диктатора будет казаться очень удобной новым обитателям его дворца. Спустя десять лет после того, как грузинские активисты «Кмара» приняли на вооружение сжатый логотип «Отпора» и возвестили в 2003 году в своей стране Революцию Роз, Михаил Саакашвили — многообещающий молодой лидер, пришедший к власти полным решимости направить бывшее советское государство на путь прав человека и демократии, потерпел поражение на президентских выборах после того, как его обвинили в использовании тех же методов авторитарной тактики, на которую опирались его диктаторские предшественники.

Но как человек, который был частью движения, которое действительно добилось реальных изменений в своей стране, я обещаю вам, что в этом мире можно добиться долгосрочных изменений. Сербия — лучшее место в мире для жизни сегодня? Определенно, нет: у нас тяжёлая экономика, древняя и дисфункциональная система образования, а экологические привычки абсолютно средневековые, и мы будем ещё долго обременены ужасной репутацией в международном сообществе благодаря преступлениям Милошевича против человечности. В Белграде и других местах высокий уровень безработицы и коррупции. Но у нас есть надежда на будущее, относительно открытые средства массовой информации и демократические институты, которые позволяют нам избирать лидеров и требовать от них ответственности за все, что они делают или не делают. И, что самое главное, у нас есть уверенность в себе, которая возникает в результате успешной ненасильственной революции. Есть огромное чувство внутренней силы, которое возникает благодаря возможности улучшить жизнь каждого в вашем обществе, и это чувство разделяют все хорошие активисты. Это также связано с простой случайной мыслью, которая в то или иное время вдохновляла множество людей отстаивать то, во что они верят: осознание того, что именно они должны изменить мир к лучшему. Они знали, как, я надеюсь, и вы, что это должны сделать именно вы.